Алекса́ндр Никола́евич Рае́вский (1795—1868) — участник Отечественной войны 1812 года (полковник), одесский приятель и соперник Пушкина, адресат его знаменитого стихотворения «Демон».

Биография

Военная служба

Старший сын генерала Н. Н. Раевского и внучки М. В. Ломоносова Софьи Алексеевны, урождённой Константиновой. Воспитание получил в пансионе при Московском университете. Службу начал в 1810 году в Симбирском гренадерском полку. В составе 5-го егерского полка принимал участие в Отечественной войне и заграничных походах. C 1817 года — полковник. В 1819 году прикомандирован к Кавказскому отдельному корпусу. В 1824 году уволен в отставку.

В декабре 1825 года, после восстания на Сенатской площади, был арестован по подозрению в причастности к заговору, но вскоре оправдан и выпущен из-под ареста. Во время следствия держался достойно, никого не называл, говорил, что о тайном обществе ничего не знал. После освобождения, по поручению отца Александр некоторое время оставался в Петербурге, чтобы быть в курсе того, как идет следствие над их родственниками. Когда стало известно, что М.Н.Волконская намеревается разделить участь мужа и последовать за ним на каторгу, Александр возглавил настоящий семейный заговор, чтоб помешать ей в этом.

Роль в жизни Пушкина

Раевский познакомился с А. С. Пушкиным на Кавказе, куда попал для лечения и где служил в Кавказском корпусе. Они виделись на Северном Кавказе, в Крыму, в Каменке, в Киеве и в Одессе. Позднее повстречались в Москве. Но от прежних отношений в душе Пушкина остался горький осадок - и общение не возобновилось.

В свое время этот человек поразил воображение поэта. Он казался необычайным. Высокий, худой, в очках, с умным насмешливым взглядом небольших темных глаз, Александр Раевский держался загадочно, говорил парадоксами. Пушкин прочил ему необыкновенную будущность. Считается, что в пушкинском «Демоне» отражены черты Раевского. Но судьба распорядилась иначе. Блестящий ум Раевского, все отрицая и осмеивая, ничего не мог созидать. Так много обещавший молодой человек сделался желочным и завистливым, как о том пишет известный его недруг Филипп Вигель:

Еще зимой чутьем слышал я опасность для Пушкина, не позволял себе давать ему советов, но раз шутя сказал ему, что по африканскому происхождению его все мне хочется сравнить его с Отелло, а Раевского с неверным другом Яго. Через несколько дней по приезде моем в Одессу встревоженный Пушкин вбежал ко мне сказать, что ему готовится величайшее неудовольствие. В это время несколько самых низших чиновников из канцелярии генерал-губернаторской, равно как и из присутственных мест, отряжено было для возможного еще истребления ползающей по степи саранчи; в число их попал и Пушкин. Ничего не могло быть для него унизительнее...^[1]

По сведениям Вигеля, это Раевский предложил отправить поэта на борьбу с сельхозвредителями. Он играл чувствами поэта вместе с женой губернатора Воронцовой; молва подозревала их в любовной связи. Только позднее Пушкину открылось истинное лицо того, кого он считал своим другом.

В отставке

В 1826 году получил придворный чин камергера, служил чиновником особых поручений при губернаторе Новороссии
М. С. Воронцове, адъютантом которого был ещё в 1813 году. В 1827 году, после конфликта с Воронцовым, разразившегося из-за безумной страсти Александра Раевского к графине Елизавете Ксаверьевне Воронцовой, вышел в отставку.

Раевский был сослан в Полтаву, где жил безвыездно. Лишь осенью 1829 года по специальному разрешению ему позволили поехать в Болтышку к умирающему отцу. После отезда матери и сестер в Италию, Александр Николаевич взял на себя управление Болтышкой, стал приводить в порядок расстроенное хозяйство имения. Он исправно посылал деньги в Италию, занимался имущественными и финансовыми делами М.Н.Волконской. Только в 1834 году он получил право поселиться в Москве. Его появление в столичном свете не могло остаться незамеченным, хотя к этому времени его "демоническое" обаяние было уже не тем, он по-прежнему оставался циничным, расчетливым, любившим смущать светскую благочинность.

Семья

В 1834 году Раевский женился на Екатерине Петровне Киндяковой (1812—1839). История его женитьбы показала, что его характер ничуть не изменился.
Дом Киндяковых принадлежал к числу немногих домов, взявших на себя миссию оживлять Москву и собирать лучший цвет общества. Дочь Киндяковых двадцатидвухлетняя Екатерина считалась жемчужиной москвичек.
В 1833 году Сушкова Е.А. в дневнике^[2] писала о Киндяковых:

В семье генерал-майора Петра Васильевича Киндякова Александра Раевского принимали. Екатерина Киндякова даже поведала ему свою сердечную тайну. Она любила Ивана Путяту, но его мать запретила ему жениться, и тогда она вышла замуж за поверенного своей любви - Александра Раевского. А.И.Тургенев писал в своем дневнике:

Пушкин, встретив чету Раевских в мае 1836 года , писал жене:

Поселились молодожены у Киндяковых, в большом каменном доме на Большой Дмитровке. Но прожили супруги недолго - через пять лет после свадьбы в 1839 году Екатерина Петровна скончалась, оставив мужу трехнедельную дочь Александру. Теперь вся жизнь Раевского была посвящена воспитанию дочери.

Александр Николаевич весьма выгодно распорядился своим наследством и приданым жены, богател, пускал деньги в рост. Его дочь могла блистать на балах бриллиантами.
В 1861 году она вышла замуж за графа Ивана Григорьевича Ностица. Но в 1863 году молодая графиня скончалась после родов, как и её мать. До конца жизни А.Раевский оставался безутешным.

Последние годы жизни Раевского прошли одиноко за границей. И одиночество этого несчастливого человека, было следствием его характера.
Умер Раевский в октябре 1868 года в Ницце в возрасте семидесяти трех лет.

Примечания